БЛИНДАЖ
Все земляные работы по рытью окопов, ходов сообщения, оборудованию блиндажей на переднем крае выполнялись, в основном, в ночное время. Вот и на этот раз, облюбовав место в кустарнике, мы решили оборудовать блиндаж, использовав для этого ночное время. Однако не все удавалось укрыть. И немцы, засекая движение днем в каком-либо месте, не оставляли нас в покое и ночью. Днем, заранее определяя направление, расстояние и выверяя прицел, посылали по паре пулеметных очередей в это место. Конечно, эффекта большого не было, но беспокойство приносило, а на войне все, что беспокоило противника и наносило ему урон, все использовалось.
Вот и в этот раз. Копаем мы котлован под блиндаж. Стоим с товарищем на бруствере в ожидании, когда надо будет сменить ребят в котловане. С немецкой стороны стукнул крупнокалиберный пулемет, очередь трассирующих прошла стороной. Мой товарищ говорит: «Смотри, Федя, как красиво». Я посмотрел и отвернулся.
Я подхожу к ней, без всякой мысли, просто по какому-то наитию, снимаю с плеча шинель – она была в скатке – и подаю бабушке, говоря «в хозяйстве пригодится». Она, выпростав руки из-под фартука, приняла мою шинель со словами: «Храни тебя Бог, сыночек».
И вдруг толчок, да такой, от которого по брустверу я полетел в котлован. Посыпались ветки, сбитые пулями. Мы, конечно, притаились.
После того, как все успокоилось, я вылез из котлована на бруствер, с другой стороны поднимается мой товарищ. Я спрашиваю: «Ты чего?» Он говорит, что второй пучок трассирующих шел на нас, вот он меня и двинул, а сам – в другую сторону.
Может, кому покажется, ну что здесь такого, подумаешь, толкнул. А ведь с пулеметной очередью шутки плохи, тем более, если она летит на тебя. Здесь с пучком трассирующих летела наша смерть. А вот как определить, чем измерить действия моего товарища, ему же угрожало то же самое, а он все же еще толкнул и меня. Значит, его мысль работала во спасение нас обоих. А если бы не он, неизвестно как сложилась бы моя судьба. В этот момент я мог бы быть убитым или в лучшем случае раненым. Значит, не судьба. Она дала мне шанс на жизнь, благодаря моему товарищу.
Так в доли секунды можно избавиться от трагических последствий судьбы, когда с тобой рядом есть настоящий друг, который беспокоится не только о себе.
Тут, надо полагать, сработала заповедь генералиссимуса А.Суворова, которая гласит: «Сам погибай, а товарища выручай».
Конечно, никаких патриотических призывов по этому случаю у нас не было. Но чувство товарищеского долга и ответственности было в сознании каждого из нас постоянно.
